Четыре стороны света и одна женщина - Клевер Алиса (читать книги без сокращений .TXT) 📗
Недвижимость в Англии и Германии, несколько убыточных ферм, в том числе и в Сюррее. Ну и, конечно, старинное уважаемое имя – вот и все, чем он оперировал.
Жизнь дорога, благородные имена требуют постоянной золотой полировки.
Иногда приходится идти на компромисс, пренебрегать принципами, тем более что те, кто придумал их, давно уже спят в могилах.
Когда отец Ричарда сэр Чарлз Квинси умер, их мать от горя поспешила снова выйти замуж за французского графа и перевалить бремя выплаты по закладным и долгам семьи Квинси на узкие плечи рыжеволосого Ричарда, который на тот момент еще даже не закончил образования. Это было логично, учитывая, что и владение всеми семейными реликвиями переходило к Ричарду как к старшему и единственному мужчине.
Ричард любил тишину и красоту, а еще он любил сестру Клариссу, долгие разговоры о литературе, тихое потрескивание камина. Он ценил реликвии прошлого, хороший шотландский виски и свою библиотеку в усадьбе в Сюррее. Также Ричард любил деньги, позволявшие ему наслаждаться всем вышеперечисленным.
Деньги в Англии добывались нелегко, даже если ты – очень хороший фермер, так что большую часть денег, которые заработал Ричард, приходили из далекой варварской России. Черные, липкие, со следами недавно откачанной из земли нефти и еще черт знает чего, денежные потоки самым мистическим образом трансформировались в белоснежные, экологически чистые и уважаемые фонды и активы.
Деньги семьи Максима Коршунова, близкого друга Ричарда еще с университета.
Плодотворная дружба, приятные во всех отношениях люди. Никаких обязательств, идущих по-настоящему вразрез с понятием чести, проникшим в Ричарда с молоком матери. Его матери, конечно. И потом, как показали годы сотрудничества, ничто не сказывается так благотворно на благородных реликвиях старины, как щедро оплаченные реставрационные работы.
– Это вы, Айрин? – Ричард сбросил с себя остатки крепкого сельского сна. В Сюррее ему всегда спалось лучше, чем в Лондоне. Неужели это и вправду она? Юная длинноногая девушка с самыми синими глазами на свете?
– Ричард? – Голос Арины глухой, прерывистый.
– Да-да, я здесь. Я слушаю! – Ричард резко сел на постели. Это действительно она. Значит, что-то случилось. Он никогда, ни на секунду не сомневался, что Максим обязательно добьется своего, найдет ее, а потом испортит все каким-нибудь ужасным, непристойным образом. Максим всегда был таким – как и его отец. Странным, непредсказуемым и неуправляемым, но, главное… как бы это выразиться… недопустимым с женщинами. Всегда за рамками пристойности. Да что там за рамками, он был бесконечно далек от пристойности. Возможно, он даже не знал, что это такое. Но все же женщины любили его.
И Айрин любила его. Как несправедливо.
– Я не знаю, к кому обратиться. – Ее голос шелестел, как нежный шелк. Она напугана?
– Что случилось? Вы можешь сказать мне эти вещь. Я всегда на ваш сторона.
– О, Ричард. – Арина услышала знакомую круговерть неверных склонений и падежей, и весь стресс, который навалился на нее в последние дни, вдруг разом отступил куда-то. – Я… все так сложно. Кое-что случилось. Я не знаю, как сказать.
– Что он выкинуть на этот раз? – спросил Ричард с легкой усмешкой.
– Он – ничего. – Арина вздохнула. – Ричард, мне нужно показать тебе кое-что. Только… ты должен пообещать мне, что никому ничего не скажешь. Секрет?
– Что? – Ричард насторожился. Он бы не хотел влипнуть в нехорошую историю. Его положение требовало высокой щепетильности во всем, что касалось обмена информацией. Все, что касается информации, всегда очень сложно.
Но ведь это была Айрин. Она просила его помощи.
– Обещаешь? – спросила она, и в ее голосе Ричард услышал совершенно новые нотки. Усталость. Страх. Искушенность, которой в ней раньше не было.
– Я обещал, – подтвердил он. Тогда Арина уточнила адрес его электронной почты и переслала ему рисунок. Просто рисунок, и все.
– Ты можешь сказать, кто это? Ты не узнаешь эту женщину? – спросила Арина взволнованно. Ричард вгляделся в цифровую фотографию. Он сразу узнал стиль, но не узнал женщину. Максим всегда хорошо рисовал. Кларисса часто говорила, что он зря стал фотографом, что перед ним всегда лежала открытой дорога в большое искусство. Любовь и искусство – вот все, о чем беспокоилась сестра Ричарда Кларисса, и Максим Коршунов был воплощением того и другого. В университете Максим делал наброски со всего на свете. Много набросков с Клариссы. Ричард краснел, как клубника, когда видел свою голую сестру в самых вызывающих позах – явно срисованную с натуры. На каждый такой набросок в карандаше Максим тратил максимум несколько минут.
– Это его рисунок, да? – уточнил Ричард, вглядываясь в изящные линии обнаженного женского тела, в округлую грудь. Колокольчик в соске. – Он изменяет вам с ней?
– Изменяет? – совершенно искренне оторопела Арина. – Нет.
– Кто она?
– Я это и пытаюсь выяснить. Так ты никогда не видел ее?
– Нет. Не видел. Я ничего не понимаю, зачем она вам? – Ричард сонно рассматривал рисунок.
– Ты уверен? Это очень важно. Никаких мыслей? Совсем? – Арина покачала головой в отчаянии.
– Откуда я могу ее знать? Это не подружка Макси, я бы запоминал ее. Нет, не знаю. Хотя этот колокольчик… – Ричард задумался на секунду.
– Что – колокольчик? – напряглась Арина. Ричард смотрел на рисунок, пытаясь вспомнить то, что казалось ему смутно знакомым.
– А когда этот рисунок был нарисован? – спросил он у Айрин, наморщив лоб.
– Несколько дней назад.
– Тогда… нет, – покачал головой Ричард.
– Что – нет? О чем ты подумал? – Арина не могла сдержать волнения.
– Это ничто, Айрин. Давно я видел передачу, один документальный фильм о пропадании людей. Кажется, одна из жертв тоже имела колокольчик в соске. Или что-то иное. Но это все было очень давно. Лет пять назад.
– Фильм? – расстроилась Арина. – Нет, это, наверное, не то.
– Да, конечно, – согласился Ричард. Сейчас она повесит трубку, и все кончится. У нее что-то случилось, и она повесит трубку. А ему так хотелось поговорить с ней еще. Тогда он спросил, не хочет ли она, чтобы он проверил ту девушку из фильма.
– Спасибо тебе, Ричард! – Она уцепилась за эту идею как за соломинку.
– Это займет минута, – сказал он, параллельно активируя экран своего ноутбука. Арина просто сидела на лавочке возле метро и ждала, сама не зная чего. На что она надеется? Может быть, «дядюшка-дьявол» не вздрагивал при виде рисунка и никого на нем не узнал. Она просто занимается ерундой.
Ей придется уйти от Максима Коршунова – это самое важное. И самое страшное. Уйти так, чтобы он позволил ей уйти. А он не из тех парней, которые просто так отпускают женщин, на которых решили жениться.
– Ричард, ты там? Алло! Ты прости, что я тебя заморочила, Рич… – начала было Арина, но вдруг Ричард резко оборвал ее. Его голос зазвучал очень тревожно и совсем по-другому. Арина слышала, как по ту сторону эфира Ричард суматошно стучит по клавиатуре.
– Почему он нарисовал ее, Айрин? – спросил Ричард строго и даже зло.
– Кого? – растерялась Арина.
– Ее! – закричал он. – Почему он нарисовал ее сейчас? Двадцать три года спустя?
– Что? – ахнула Арина. – Кого?
– Он видел ее в той передаче? Может этот быть так? – спросил он жестко. – Вы смотреть документальный канал?
– Нет, Ричард. Нет, – прошептала Арина. – Мы вообще не пользуемся телевизором. А кто она?
Ричард замолчал.
– Алло? Ричард? Ты там? Алло? – Арина растерянно глядела на телефон. Может быть, связь оборвалась.
– Ничего не говори, – тихо сказал Ричард. – Замолчи и слушай. Я прилетать с первым же самолетом, встреть меня. Слышать меня? Шереметьево.
– Да, – еле слышно прошептала Арина, отчетливо улавливая нотки паники в голосе Ричарда. – Да, хорошо. Но…
– Ничего. Не по телефону. – И он отключился, оставив Арину в полнейшем трансе. Значит, девушка все же существовала.